Господин Кириенко показывает нам язык

Вопрос о восстановлении татарского алфавита на основе латин­ской графики с недавних пор будоражит умы не только специалистов-филологов и учителей, но и щекочет нервы журналистам. При этом настоящая кампания критики (хотя более справедливо было бы ее назвать травлей) этого сугубо внутреннего дела татар все набирает обороты и становится все более разнузданной.
Между тем нынешняя информа­ционная атака на наш язык имеет свою предысторию. Как известно, начало ей положила два года назад статья «Язычники» журналистов Максима Юсина и Гаяза Алимова (себя он аттестовал как «пензенско­го татарина» в «Известиях», 23.09.99). Тогда же на страницах журнала «Родина» (1999, № 11) мы с Ильдаром Каримовым дали ответ на поползновения поставить под со­мнение необходимость и правомер­ность этого шага. Излагались исто­рия вопроса и использование раз­личных систем графики для тюрко-татарского языка и указывалось, что смена системы письма является не политически конъюнктурной, а дав­но назревшей необходимостью, под­твержденной делегатами Второго Всемирного конгресса татар (тогда, 28 августа 1997 г., делегаты конгрес­са единогласно приняли постанов­ление о необходимости возвраще­ния латинской графики). Одновре­менно мы отмечали, что принятие закона отнюдь не проложит линию раздела между татарами Татарстана и татарами, живущими за его преде­лами. И не только потому, что этот вопрос неоднократно обсуждался и получил одобрение татар всего ми­ра, но и потому, что, если смотреть правде в глаза, то мы увидим: коли­чество наименований и тиражи пе­риодики и книг (в том числе учеб­ной литературы) на татарском язы­ке, издающихся в Татарстане для регионов компактного проживания татар, во много раз превосходят продукцию всех местных изда­тельств, не говоря уже о Москве. Именно потому, что культурная по­литика татарского народа еще долго будет определяться в Казани, а не, скажем, в Пензе или Нижнем Нов­городе и учебники для татар от Та­тарского пролива до Каспия еще долго будут, к сожалению, печатать­ся исключительно в Казани, а не в других городах, и как раз поэтому-то татарам не грозит разделение по этнографическому» признаку. Смею надеяться, что эта, а также целый ряд еще более аргументиро­ванных и красноречивых статей на­ших коллег-филологов и историков заставили исполнителей прикусить язык, поскольку новых аргументов не было, а старые не выдержали кри­тики. Именно тогда, когда москов­ские власти и разбуженное ею «медвединство» только просыпались, и надо было ускоренными темпами вводить латинскую графику. Однако татарстанские политики, прямо, ска­жем, прозевали удобный момент.
Далее в дискуссию вступили по­литики. Началось это с так называ­емой экспертизы комитетами Госу­дарственной Думы России татарстанского закона, где это возвращение узаконивается. Сначала, види­мо, для общего порядка комиссией, в которой не было ни одного языко­веда, отмечалось, что «как лингвис­тические, так и педагогические ос­нования для данной реформы гра­фики отсутствуют», а «современ­ный татарский литературный язык успешно развивается при использо­вании алфавита на кириллической основе». Вообще, эту «информа­цию» следует занести в анналы по­литической филологии (или фило­логической политики - это как угод­но). Комиссия работала в республи­ке три дня и, не имея в своем соста­ве сколько-нибудь не то что тюрко­логов, но и просто филологов, суме­ла сделать вывод об отсутствии «лингвистических и даже педагоги­ческих оснований для языковой ре­формы».
После этого было много других негативных выступлений и откли­ков. Но при этом сколько-нибудь внятных аргументов против этого решения было высказано три: недо­вольство учителей новой програм­мой, значительные финансовые за­траты, привычность кириллицы и недовольство диаспорально прожи­вающих за пределами республики татар.
Учителя, как известно, - довольно консервативный слой общества. Дай им волю в освещении учебного ма­териала - и они остановят прогресс! Если бы не университеты и наука, разрабатывавшая все новые и новые учебные программы и планы, учите­ля до сих пор бы рассказывали де­тям, что Земля - плоская, а Солнце вращается вокруг нее - так проще, общепонятно и очевидно. На то и общественный заказ, чтобы внед­рять современное и прогрессивное. Да, на первых порах учителям будет трудно - надо осваивать новый ма­териал, новую программу. Разумеет­ся, проще годами учить по старым конспектам. Но лучше ли это для общества? Должно ли оно принести в жертву традиционности стремле­ние к модернизации? Вряд ли. На­стораживает только целенаправлен­ная, как по заказу (вполне, очевид­но, политическому), организован­ная учителями и академиками от педнаук кампания против внедре­ния латиницы. Причем исходит эта инициатива не от педагогов, дейст­вительно разрабатывавших пробле­мы преподавания татарского языка на основе латиницы в школе, а от людей, далеких от этих проблем. Так и задаёшь себе вопрос: какие звуки эоловой арфы услышали они после заключения комиссии Госду­мы, поскольку до этого воспринима­ли латинизацию довольно адекват­но? Что это вдруг учителя, обычно тихие и спокойные, стали тракто­вать вопросы графики? Не лучше было бы спешно начать их перепод­готовку, а не спрашивать у них со­гласия на реформы? Конечно, эти недоуменные вопросы - не ко мно­гим сотням учителей, которые явля­ются цветом нации и искренне же­лают улучшить латиницу и быстрее начать ее преподавание. Это вопро­сы скорее к Министерству образо­вания, которое, очевидно, увлеклось политическими играми вместо того, чтобы исполнять закон, принятый татарстанским парламентом.
Касаясь финансовых затрат, сле­дует поблагодарить заинтересован­ные стороны (в первую очередь ко­миссию Госдумы) за внимание к на­шим деньгам, тем более что они сде­лали все от них зависящее, чтобы лишить нас средств. Однако по­скольку наш парламент демокра­тично решил выделить свои деньги (которые еще не отобрал Центр, но очень хочет) на эти цели, то беспо­койство со стороны московских по­литиков кажется излишне навязчи­вым. Как говорится, спасибо, не на­до. Свои средства мы тратим так, как считаем нужным.
Болезненный вопрос о привычнос­ти кириллицы и изданных на ее ос­нове тысячах томов книг. Не лишим­ся ли мы в очередной раз своего на­следия? Пожалуй, что проблема су­ществует. Есть только два смягчаю­щих ее момента. Многое из того, что издано в Советской Татарии (оно под пером «комиссаров» из Госдумы превратилось в «гигантский пласт культуры»), вообще не стоит пере­печатывать ни на латинской, ни на кириллической, ни на какой другой графике. Оставим эти труды истори­кам, которым для того, чтобы позна­комиться с ними, придется изучить несколько букв. Если учесть, что не­сравнимо больше по значимости на­следие татарского народа, изданное и написанное на арабице, вообще недо­ступно никому, кроме небольшого круга специалистов, то это не кажет­ся таким уж сложным делом. То же, что действительно требует переизда­ния, будет постепенно напечатано. Уверен, что это не потребует ни сверхусилий, ни сверхзатрат. Список не слишком велик.
Другой момент связан с включен­ностью татар в русское государство и его языковую среду. Как бы мы ни хотели от этого отказаться, но рус­ский язык и кириллицу нам знать придется. При этом на первых по­рах может потребоваться знание та­тарских кириллических букв. Опять-таки это слишком малая пла­та за возможность сохранения язы­ка. В настоящее время кириллица убивает татарский язык. Известно, что при создании кириллического алфавита не были учтены все осо­бенности фонетики татарского язы­ка, что создало сложности для их передачи на письме, осложняющие правила орфографии, и породило множество разночтений (начиная от написания имен - до отдельных слов), разрушающих единство ли­тературного языка. При использова­нии кириллицы возникла проблема интерференции, т.е. испорченного произношения, возникающего тог­да, когда знающий русскую фонети­ку читает татарские слова, которые звучат по-иному, чем написаны, и, наоборот, татары, привыкая к «та­тарскому» чтению кириллицы, и русские тексты читают «по-татар­ски». Иными словами, вопрос стоит так: следует ли попытаться спасти язык от поглощения русским за счет перехода на отличную графику (хотя в исторической перспективе успех не гарантирован) либо не де­лать ничего и ждать, тогда он мед­ленно погибнет неминуемо.
И, наконец, наиболее часто в по­следнее время педалируемый во­прос о якобы нежелании татар, про­живающих вне республики, перехо­дить на латиницу. Он будировался всегда, но наиболее остро поставлен в письме московских татар, опубли­кованном в правительственной «Российской газете», указывавших, что переход, на латинскую, графику в Татарстане расколет нацию, по­скольку в других регионах России переходить на нее не желают. Аргу­мент оказался очень веским и заста­вил татарстанских политиков при­задуматься. Тут и дошло дело до «триариев». Развивая успех, опять откликнулись неизменные «Извес­тия», опубликовав статью Рустама Абдуллина «Покажите язык» (19.09.01), где своими мыслями по поводу дебатируемых проблем по­делился полпред президента РФ в Приволжском округе Сергей Кири­енко. Ясное дело, что когда человек подобного ранга комментирует со­бытие, то это не может быть просто мнением отдельного человека. Вна­чале он, впадая в некоторое раздво­ение личности, пытается разделить свою точку зрения как чиновника («поскольку по законодательству парламент Татарстана и руководст­во республики вправе самостоятель­но принимать решение о шрифте, то мы не должны здесь с позиций фе­деральной власти вмешиваться») и как отдельной личности («считаю, что не стоило бы вводить латинский шрифт для татарского языка»). То, что российские чиновники думают одно, подразумевают другое, а дела­ют третье - не новость, а секрет по­лишинеля. Дело в другом. Думает­ся, что г-н Кириенко как раз вполне целен. Разумеется, для него «очень важный вопрос - сохранение куль­турных традиций, сохранение куль­турных корней богатейшей татар­ской истории, одной из старейших на территории Российской Федера­ции». Заботит же его то, что «не все татары в Российской Федерации живут на территории Республики Татарстан. Там живет только поло­вина татарского населения. Что бу­дет с остальными... Если книги, учебники начнут в Татарстане вы­пускаться на латинице, а татары, живущие на всей территорий ос­тальной Российской Федерации, не смогут читать эти книги, то это про­блема». Действительно. Но это не проблема - это беда, но беда не в том, что татары не смогут их читать на латинице, ужас в том, что они скоро вообще не смогут читать по-татарски! И об этом свидетельствует та же известинская статья, где полпред с иезуитской хитростью «подставля­ется» (или нам показывают его, язык?). Здесь, со слов вице-премье­ра Татарстана Зили Валеевой, гово­рится, что на этой самой «всей тер­ритории остальной Российской Фе­дерации» обучается на родном язы­ке только 7% татар. Процент вообще изучающих там татарский язык бу­дет, видимо, только на разы лучше. Не знаю, есть ли татарские школы в Нижнем Новгороде, но в Москве, откуда пришло письмо «пятидесяти разгневанных мужчин», только одна школа, где есть татарский класс (то есть даже не преподавание всех предметов по-татарски, а просто изучение языка, культуры и исто­рии своего народа). Примерно такое же положение почти везде по «ос­тальной Российской Федерации», где лучше, где хуже. То есть поло­жение с татарским языком в России просто ужасающее. И то, что тво­рится, иначе, чем дискриминацией, назвать нельзя, ибо именно это сло­во обозначает «ограничение или ли­шение прав определенной катего­рии граждан по признаку расовой или национальной принадлежнос­ти» (Словарь иностранных слов. М., 1979), поскольку право на получе­ние образования на родном языке -одно из базовых прав народа и лич­ности. Для наглядности только один пример. Власти одной из зе­мель ФРГ - Свободного государства Саксония - попытались воспрепят­ствовать продолжению преподава­ния языка лужицких сорбов в одной из школ, мотивируя это тем, что в ней всего 17 учеников и это эконо­мически невыгодно. Эта проблема широко освещается в прессе, обсуж­дается на Совете Европы, хотя сер­бов всего около ста тысяч человек. Российские СМИ также с большим вниманием и сочувствием отнес­лись к этой проблеме, отмечая, что этот народ за десять веков германи­зации сохранил свою культуру, язык и обычаи. «Уже в силу этого оче­видно, - пишет корреспондент Е. Григорьев (НГ, 5.09.2001), - что сохранение культурного наследия и языка славянского меньшинства в Германии меньше требует голого чиновничьего администрирования и крохоборческой экономии. Наобо­рот, оно заслуживает всяческого внимания, поддержки и благожела­тельного отношения. Ведь это же часть как германской, так и евро­пейской культуры». Вспомним, как часто возмущаются российские СМИ фактами дискриминации русского языка в Прибалтике, на Укра­ине, в республиках Средней Азии. И совершенно справедливо возму­щаются. Вот только в чужом глазу и соринка кажется бревном, а в своем - все наоборот.
И не припомнишь сразу, чтобы в центральной прессе кто-то подоб­ным образом писал о «втором государствообразующем народе», кото­рый в Приволжском федеральном округе составляет 12% населения. Не слышал я и ни о каких обраще­ниях этих «озабоченных языком та­тар» в адрес г-на Кириенко и его президента с просьбой увеличить ассигнования на татарские (да и другие национальные) школы в России. Нет и не будет подобных обращений, ибо на татарскую школу им глубоко плевать, будь она хоть на египетской иероглифике. Имен­но поэтому, а не потому, что кто-то не знает языка, а кто-то вообще не имеет морального права что-то го­ворить о республике, как, например, кинорежиссер Булат Мансуров, ко­торой получил огромные деньги на фильм, которого пока нет. Если бы эти подписанты действительно же­лали лучшей участи татарскому языку, то не дергались бы марионет­ками в чужой игре, а действовали бы во благо республики и нации.
Что касается полпреда Кириенко, то все его реверансы и вздохи о «со­хранении культурных традиций и культурных корней богатейшей та­тарской истории» - лишь крокоди­ловы слезы расчетливого чиновни­ка. Осознает ли он мрачные пер­спективы, грозящие одной из наци­ональных культур его округа, вне зависимости, перейдет ли Татарстан на латиницу или нет? Что он дела­ет, чтобы наполнить школы учите­лями и учебниками? Открываются ли в вузах округа (кроме Казани) кафедры по изучению татарского языка, увеличивается ли прием сту­дентов, есть ли возможность для та­тар получить высшее образование (пусть даже гуманитарное) в вузах округа (кроме Казани и Уфы)? Уве­личены ли тиражи татарских учеб­ников на кириллице, издающихся в Нижнем Новгороде? Что-то мне подсказывает, что ответы на все эти вопросы будут если не совсем отри­цательными, то уклончивыми. Во всяком случае, как человек интере­сующийся, я еще не встречал учеб­ника по татарской истории, напи­санного по-татарски и изданного за пределами Татарстана.
В свете этих «7%» по-иному оце­ниваешь и степень его искренности и уважительности к нашему народу Тоже что-то около 7%, а может быть, и менее. Будь г-н Кириенко не на словах, а на деле заинтересован в гармоничном развитии России и так уважаемого им татарского народа, будь он действительно либералом и демократом, то он бы не только ска­зал, что выбор атрибутов его куль­туры - его, народа, дело. Тогда бы он не только призвал уважать чужой выбор, но и пообещал бы всячески помогать в его реализации. Но нет. В словах полпреда звучат металл и грозное предупреждение - «не все татары живут в Татарстане» и «что будет с остальными?». При такой постановке проблемы уже нет места уважению к «культурным корням богатейшей истории татар». Они, живущие вне территории республи­ки, становятся заложниками поли­тики Кремля. Прикрывшись ими, как живым щитом, кукловоды трус­ливо прячутся позади, спрашивая: <А что будет с остальными?» Ду­маю, что ничего особенного не слу­чится. Там, где потребляли культу­ру, создаваемую в Татарстане, так и будут ее потреблять, вместе с латы­нью. Там, где захотят и, главное -смогут создавать сами на кирилли­це, - будет свой центр культуры. Од­нако учитывая, что до сих пор мос­ковско-нижегородские власти не спешили создавать подобный центр, то вряд ли он возникнет и сейчас.
Очень непростое и хлопотное это дело - создавать науку, вузы и кад­ры учителей. А у федеральных вла­стей так много соблазнов потратить средства с пользой, что этот вариант развития событий можно рассмат­ривать как фантастический.
Вообще, «нетатарстанские тата­ры», очевидно, рассматриваются как собственность федерального Цент­ра. При этом вопросами своего об­разования и культуры они не могут ведать сами, а за них все решается в Москве или в Нижнем Новгороде. Совершив спиральный виток, исто­рия выносит нас обратно, к состоя­нию на конец позапрошлого века, когда прямо стояла только верти­каль и никакой национально-куль­турной автономии не было и в по­мине. Видимо, скоро нас ждет еще большее закручивание гаек и усиле­ние культурного (скорее, антикуль­турного) империализма. Может ли быть в таком случае свободным вы­бор у татар в и вне республики? Ос­тается ли в таком случае у Татарста­на какое-то поле для маневра, кроме движения к латинице с надеждой на то, что ни федеральная, ни окруж­ная власти не смогут организовать обучение и преподавание, издание книг и учебников на кириллице? Правда, в этом случае власти приго­товят для нас «последний довод ко­ролей», о чем намекает и полпред. Он, как всегда, корректен и сдер­жан, но дьявол, как известно, скры­вается в деталях. Вот и у полпреда Кириенко случилась весьма важная оговорка. Он сказал, что вопрос о латинице - «это скорее культуроло­гический вопрос, но он очень важ­ный». То есть говоря просто - это, конечно, вопрос татарской культу­ры, но российской политики. И, ра­зумеется, вопрос культуры россий­ской политики (или ее отсутствия). Как бы то ни было, но главное воз­ражение противников реформы та­тарского языка приобретает, как они ни крутят, политический харак­тер. Вот и знаменитый публицист и недоброжелатель Татарстана Лев Овруцкий, как ни сдерживал себя, успокаивая, что «правильнее бы де­ликатно постоять в сторонке», а не лезть со своими нравоучениями, но и он не удержался, чтобы не приме­тить, «что те, кто грудью стоит за латиницу, и те, кто настаивает на максимальном обособлении Татар­стана от России, - это одни и те же лица». Логика несколько извращен­ная, но верная. Если человек высту­пает за сохранение своей нации, ес­ли он стремится сохранять и разви­вать ее культуру и язык, то он (таки да!) - националист и в определен­ной мере стоит за обособление (культурное, языковое) своей на­ции. Но зачем же сразу «лепить» ему «политическую статью» и стро­чить донос с обвинением всех «ла­тинистов» в стремлении «макси­мально обособиться от России»? Это уже было в 20 - 30-х гг. XX в., которые ему профессионально изве­стны, как историку. Да и опасное это дело - вешать политические яр­лыки. Так можно и евреев обвинить, что они не только изучают в школах довольно мертвый язык и пишут на абсолютно непонятной россиянам графике. Неужели, чтобы еще более «обособиться» от других россиян?
Вообще переводить, вопрос «в по­литическую плоскость» - это не на­ходка нашего публициста со звуч­ной фамилией. Еще авторы известинской статьи двухгодичной дав­ности замечали: «Независимые го­сударства рвали со своим прошлым. Их можно понять. Но ведь Татария-то не независимая. Она очень даже зависит от России, от русских. А русские очень даже зависят от та­тар. Мы вместе уже четыре с лиш­ ним века. Мы - два крупнейших на­рода России. Мы перемешались на­столько, что нас уже не разделить никакими силами. Резать придется по живому. И все равно разрезать не удастся». Эта длинная цитата нуж­на, дабы высветить один важный момент - уже в самом начале «язы­ковой дискуссии» речь шла не о языке, а о татарской нации. Крити­ки волеизъявления татарского наро­да как-то очень по Фрейду прогова­риваются, стремясь уличить сторон­ников латинской графики в анти­русской направленности этого ре­шения. Аргумент их подспудно та-ков: «Мы - почти уже один народ, остались только некоторые разли­чия, которые надо как можно быст­рее стереть, а не усугублять». Про­зорливо указывает на это и комис­сия Госдумы: «Подобные реформы будут иметь негативные политичес­кие последствия, связанные с этно­культурным обособлением населе­ния Татарстана от других народов России, в том числе тюркоязычных, большим дистанцированием этого субъекта Федерации от федерально­го Центра». Что ж, не будем лукавить. Дейст­вительно, в этом смысле переход на латиницу является дополнитель­ным ресурсом этнической мобили­зации и служит для татар интересам защиты и сохранения родного язы­ка. Тем более что оснований для беспокойства больше чем достаточ­но. Например, рабочая группа депув татов Госдумы во главе с тувинским депутатом Кадыр-оолом Бичелдеем готовит законы не только о «рус­ском народе» и «русском языке» (почему именно о русских, а не о народах России?), но и «языках на­родов Российской Федерации», где прямо устанавливается норма, со­гласно которой все языки, имеющие в РФ статус государственных, должны основываться только и ис­ключительно на кириллице. Мало того что этот закон вопиюще проти­воречит всем международным нор­мам и пактам о правах человека и наций, но и самим российским зако­нам и Конституции. Далее остается только принять законы об «унифи­кации всех языков РФ» на основе русского и «о православии как единственной государство-образующей религии». Тогда в России уж точно установятся единство, едино­образие и единомыслие.
Надеюсь, что до этого «введения просвещения» пока еще далеко. И мы никак не обещаем, что истори­ческой целью татар было и будет стремление раствориться в новой исторической общности людей -«российском народе». Напротив, все пятьсот лет татары всячески противостояли русификации и христианизации. Да, мы хотим жить в России, в дружбе и согла­сии с русским народом, в едином государстве. Но только вместе и только наравне. И поэтому надеем­ся, что наши усилия по сохране­нию своей культуры и языка най­дут понимание и поддержку, а не злобные инвективы языковедов от политики и политиканствующих журналистов. Ненависть эта к «не-нашим» основана на чувстве собст­венной неполноценности, неуверенности в себе и своем народе, же­лании утвердить свое превосходст­во, не добиваясь уважения к себе, а унижая других. Но у этого истори­ческого пути много направлений, но нет будущего.

Искандер ИЗМАЙЛОВ, кандидат исторических наук.
«Звезда Поволжья» 2 - 9 ноября 2001 г.